Бройко Катя

 Механик   46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка 325-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта.
 В действующей армии с  1943 года.
Участвовала в битве за освобождении Кубани, Крыма и Белоруссии. Дошла до Германии.

7 ноября в полк приехал командующий фронтом генерал Армии Петров. У всех хорошо сохранилось в памяти его  предыдущее по­явление в полку, когда он распекал всех по всем показателям. На этот раз все было иначе. Стрельбы из личного оружия прошли с хорошими результатами. Четко отмаршировали по полю. Командую­щий лично наблюдал за боевой работой летных экипажей и остался доволен результатами. Наземные части также положительно от­зывались о работе полка.

     -Одним словом, молодцы! - сказал в заключение командующий.

Настроение у всех было по-настоящему праздничное.

Ввиду нелетной погоды полк боевой задачи не получил. Коман­дование объявило, что после ужина будет вечер художественной самодеятельности, каждая эскадрилья празднует в своем домике так как в поселке не было подходящего помещения, в котором мог бы разместиться весь личный состав полка.

Еще задолго до какого-либо праздника летчицы отказывались от своих законных "наркомовских" ста граммов вина, накапливая эти граммы для праздничного стола. Начпрод дал указание всем налить по полному стакану вина. Вино оказалось крепленым. Все залпом выпили по полному стакану и слегка захмелели.

И вдруг в самый разгар веселого ужина раздалась команда:

-Рабочие экипажи, на аэродром!

-Вот тебе и самодеятельность! - иронически заметила Полина Гельман.

     Загремели отставляемые скамейки, и через две минуты столо­вая опустела.

-Наша цель на сегодня - высота 164, восточнее Керчи, - постави­ла задачу Бершанская,- Предупреждаю: если в районе цели нижняя кромка облачности будет менее шестисот метров, экипажам вер­нуться на аэродром, не выполняя задание.

     "Значит, придется садиться с бомбами? Неприятно", - подумали все.

     Через полчаса самолет с экипажем Ароновой -Гельман пошел в сырое черное небо.

Над Керченским проливом облачность "прижала" до 300 метров.

-Ну, как, пойдем дальше? - спросила летчица штурмана.

-Ха, конечно! - ответила весело Полина и лихо махнула рукой. ­

-Вперед! На запад!

Рае тоже не хотелось возвращаться с бомбами. Пошли дальше.

     Перелетели пролив. В Крыму облачность была чуть выше. Ув­лекшись небом, они не заметили, как прошли линию фронта. Обыч­ного доклада штурмана: "Пересекаем линию боевого соприкосно­вения!" - не прозвучало.

Вдруг включился прожектор, пощупал облака и быстро поймал их самолет.

"Наши балуются. Ну, пусть позабавятся", - подумала летчица. Самолет спокойно продолжал полет дальше. В светлом овале от­раженного на облачность луча появился темный силуэт самолета. ''Еще кто-то попался", - отметила про себя летчица. Но странное дело, этот самолет в точности повторял все маневры , что и их са­молет. В затуманенную сомнительного качества вином голову лет­чицы не могла прийти простая мысль, что это тень их собственного самолета.

С земли начался обстрел.

-Очумели, что ли? - забеспокоилась Рая, начав маневрировать.

Вдруг ее кто-то схватил за плечо. Рая вздрогнула. Конечно, это была Полина.

     -Райка! Мы прошли цель! Керчь под нами! - крикнула штурман.

     "Как же нас занесло на Керчь? Это безумие - лезть на высоте всего триста пятьдесят метров на такой укрепленный объект! Зна­чит, мы болтаемся в луче не своего, а немецкого прожектора и стреляют по нам немцы?" - лихорадочно соображала Рая.

Если к тому моменту в ее голове еще и оставался остаток хмеля, то после таких мыслей его как ветром выдуло.

Круто развернув--самолет, летчица взяла обратный курс. Попут­ный ветер помог "унести ноги". Вдогонку им летели светлячки трассирующих пуль. Немецкие прожект6ристы еще немного вре­мени держали самолет в лучах, с удивлением наблюдая за не в ме­ру расхрабрившимся фанерным самолетиком.

-Цель под нами! Бросаю! - звучит в переговорном устройстве. Прогремел мощный взрыв, самолет подбросило. Истинная вы­сота была не более 200 метров.       .

-Теперь домой! - сказала Рая.

-Я немного задремала, разбудил луч прожектора. С опозданием, но поняла, что цель прошли, стала кричать, а ты не реагировала, - оправдывалась Полина.

-Переговорник не работал! - ответила Рая.

Через несколько минут самолет приземлился на своем аэро­дроме. Все самолеты на стоянках, и никакого движения.

     -Командир полка приказала вам обеим явиться к ней на доклад, ­-сказала техник Катя Бройко,- Будет снимать стружку.

     -Товарищ майор, задание выполнено! - доложила Рая на КП.

     -Где вы были до сих пор? - подозрительно оглядывая обеих, строго спросила Бершанская.

     -Бомбы сброшены на цель, - дипломатично ответила Рая.

     -Все экипажи вернулись еще от пролива, доложили, что низкая облачность. С какой высоты бомбили?

     Летчицы переглянулись. Указание явно нарушили. Что отве­тить? .

     Д они дырки в плоскостях привезли, товарищ майор, - ввернула  подошедшая Катя. От своих бомб в основном.

     "Вот вредная! - возмутилась про себя Рая. Тянули тебя за язык.

Апрель 1944 года. Пересыпь

Р.Аронова:

Живая сила и техника всей крымской группировки фашистов скопилась в районе Севастополя. Немцы понимали, что у них нет надежды закрепиться на крымской земле, и начали массовую эвакуацию по морю и по воздуху. Наша авиация днем и ночью била по аэродромам и причалам противника, не давая ему уйти безнаказанно из Крыма.

Женский полк принимал активное участие в этом завершающем ударе. Переняв опыт у летчиков-ночников 2-й гвардейской Сталинградской дивизии, в состав которой мы тогда временно входили, девушки начали брать увеличенную бомбовую нагружу — по триста и даже четыреста килограммов.

Мотор на нашем самолете просился в капитальный ремонт, но не время было сидеть в мастерских: в эти напряженные дни каждый самолет был на учете. Не желая отставать от подруг, мы со штурманом попросили и нам подвесить триста килограммов.

— Смотрите, надорветесь, — предупредила старший техник эскадрильи Таня Алексеева,— мотор у вас слабый.

Мы и сами знали, что слабый, но нельзя же плестись в хвосте!

Взлетели как будто нормально. Хуже дело пошло с набором высоты. Вот уже недалеко горы, а мы набрали всего пятьсот метров. На такой высоте через них не перепрыгнешь!

— Твое решение, штурман,— предлагаю высказаться Полине.

— Попробуем покрутиться перед горами, может и наскребем еще немного.

Мотор пыхтит, надрывается. Бедняга! Извини, что на старости лет заставляем тебя выполнять непосильную работу. Ничего не поделаешь — война.

Как ни крутились, высоты почти не прибавилось. Наша цепь — Балаклава — лежит по ту сторону Крымских гор. В этом месте они не высокие, но для нас сейчас неприступны.

— Вот положеньице,— ворчу я,— и на цель не пройти и назад нельзя: с таким грузом садиться рискованно.

Полина вдруг вспомнила: вчера, возвращаясь домой уже на рассвете и боясь быть замеченными на фоне светлеющего неба, мы летели не напрямую — через горы,— а, снизившись, свернули немного в сторону, к глубокой седловине. Чт