М.Чечнева

ОТ КАВКАЗА ДО БЕРЛИНА

Осенью 1942 года наш полк вел бои с большим напряжением сил. Все, от командира полка до техника и «вооруженца», старались не потерять впустую ни минуты. Это были «ночи максимум». В любую погоду, при любых метеоусловиях экипажи стремились сделать как можно больше боевых вылетов.

— «Вооруженцы», бомбы! — то и дело раздавалось на летном поле. Точными, быстрыми движениями девушки-«вооруженцы» без суеты, без шума в три минуты снаряжали машины. Едва только очередной самолет подруливал на заправочную полосу, как девушки подбегали к нему и молниеносно подвешивали бомбы, техники заправляли самолет горючим, и экипаж снова уходил в темное кавказское небо.

Летчица Зоя Парфенова и штурман Дуся Пасько, видя старания девушек-«вооруженцев», проявлявших буквально чудеса выносливости и расторопности, решили не подгонять их. После посадки они молча сидели в своих кабинах, уверенные в том, что «вооруженцы», техники, электрики, прибористы и без понуканий быстро сделают все, что надо. Действительно, девушки, ценя такое отношение, заправляли машину Парфеновой — Пасько быстрее обычного, и часто этот экипаж делал за ночь на один-два вылета больше других.

Мы скоро стали следовать их примеру. От этого выиграл весь полк. Люди перестали нервировать друг друга, работа пошла спокойнее, быстрее. За ночь экипажи делали по восьми и более вылетов.

Зоя Парфенова, высокая, стройная девушка с серо-зелеными «русалочьими» глазами, длинными белокурыми волосами, густыми и мягкими, как лен, пользовалась всеобщей любовью в полку. Она имела удивительно общительный характер и высоко развитое чувство товарищества. Кстати, Зоя была единственной девушкой в полку, которая в течение всей войны не расставалась со своими чудесными косами.

Зоя рано лишилась отца (ей был всего один год, когда он умер). Поднимать пятерых ребятишек матери пришлось одной. Она с ранних лет приучила их к самостоятельности.

Сначала Зоя хотела быть медицинской сестрой и даже ходила в школу медсестер. Но потом до Алатыря, где тогда жила семья, донеслась весть о подвигах советских летчиков, спасших челюскинцев. Стали известны также имена Валерия Чкалова и Михаила Громова, Валентины Гризодубовой, Полины Осипенко и Марины Расковой. Зоя зачитывалась рассказами о перелете первых женщин — Героев Советского Союза, интересовалась их биографиями, собирала портреты.

Однажды, возвращаясь с занятий, она встретила своего товарища, который сообщил, что в городе открывается аэроклуб и уже ведется запись желающих обучаться летному делу. Это определило судьбу Зои. Она твердо решила стать летчицей. И стала ею.

 

В сентябре 1942 года наш полк вел напряженные бои на Кавказе, в районе Моздока. Здесь противник сосредоточил много различной техники и оборудовал несколько переправ через Терек. Каждую ночь мы по нескольку раз вылетали на боевое задание. В те дни Зоя была награждена первым орденом — Боевого Красного Знамени. Вот некоторые выдержки из ее личного дела:

«В ночь на 18 октября 1942 года старшина Парфенова уничтожила подразделение противника на переправе в пункте Хамидия. В результате точных бомбовых ударов произошел сильный взрыв. Подтверждает экипаж С. Амосовой и экипаж Н. Поповой».

«В ночь на 11 апреля 1943 года успешно произвела бомбометание по укреплению противника в пункте Крымская. При подходе к цели самолет Парфеновой был схвачен прожекторами и обстрелян зенитками. Несмотря на сильную ПВО, достигла цели, сделала несколько заходов, точно сбросила бомбы. Подтверждают экипажи И. Себровой, Н. Меклин».

После награждения Парфеновой вторым орденом комиссар полка Евдокия Яковлевна Рачкевич от имени однополчан и партийной организации полка писала матери Зои в Алатырь:

«Дорогая Марфа Ульяновна! Поздравляем Вас с наградой Вашей дочери Зоечки: она заслужила второй орден. Теперь у Зои орден Красного Знамени и орден Красной Звезды. Не думайте, что Зоя огрубела на войне. Она такая же скромная и нежная, как и прежде. Что в ней изменилось? Только то, что война против смертельного врага нашей страны заставила ее проявить со всей силой свою любовь к Родине. Именно эта любовь сделала Вашу дочь бесстрашной летчицей. Если бы знали фашисты, что их обращает в страх такая прелестная молодая девушка...»

В конце января 1945 года наши войска подошли к границам Восточной Пруссии. Активную помощь наземным частям оказывала дневная и ночная авиация. Погода в то время стояла отвратительная: низкая облачность и туман. Но, несмотря ни на что, наши экипажи наносили бомбовые удары по врагу.

В это время из штаба воздушной армии пришло распоряжение представить список летчиц, желающих летать на задания днем. Задумалась наш командир полка Евдокия Давыдовна Бершанская. Посылать людей на фанерной, беззащитной машине на выполнение ответственных заданий днем—дело нешуточное. Бершанская решила отобрать добровольцев. Желающих оказалось немало. Одной из первых вызвалась летать днем заместитель командира эскадрильи Зоя Парфенова.

Потребность в дневных полетах вызывалась тем, что оттепель и мокрый снег с дождем сделали фронтовые дороги непроезжими. Между тем наши части, продвинувшись вперед, оказались в трудном положении: к ним нельзя было подвезти снаряды, продовольствие, резервы. Гитлеровцы же, воспользовавшись этим, решили на одном из участков перейти в контрнаступление.

29 января 1945 года полк получил боевое задание: перебросить боеприпасы наземным войскам в пункт Кресин. Посадка там предполагалась на очень ограниченной площадке. Погода была «хоть плачь»; облачность 10 баллов, сильный снегопад, видимость очень плохая, земля еле просматривалась.

Первой на это задание вылетела Зоя Парфенова. Задача оказалась не из легких; линия фронта в этом районе была неясной, можно было внезапно оказаться над фашистами.

Пролетая над местностью близ предполагаемой линии фронта, Зоя обнаружила скопление войск. Непрекращавшийся снег залепил козырек кабины. Ориентироваться стало еще труднее. А Зоя летела одна, без штурмана.

Показался населенный пункт. Зоя стала снижаться. На земле двигались танки, пехота. Летчица внимательно оглядывала местность, отыскивая площадку для посадки. И вдруг, к своему ужасу, заметила на танках черные кресты. Фашисты! Сомнений быть не могло. «Вот бы сюда бомб, да побольше!»—мелькнула мысль. Но под плоскостями самолета и в задней кабине — только ящики с боеприпасами. Зоя резко развернула машину и повела ее на восток. Но тут и гитлеровцы увидели красные звезды на крыльях самолета. Пулеметные очереди полоснули по плоскостям, по фюзеляжу, вокруг машины стали рваться снаряды. Зоя почувствовала, как что-то обожгло правое бедро. «Неужели ранена?— подумала она.— Надо скорее уходить!» Она снизилась насколько возможно, почти прижалась к земле и скрылась за лесом. Кажется, опасность миновала. Впереди показались люди. Они заметили самолет, приветливо замахали. Обстрела не последовало. Ну конечно, это наши пехотинцы! Преодолевая сильную боль и слабость от потери крови, Зоя сумела благополучно посадить машину на маленькой площадке чуть в стороне от артиллерийской батареи. Самолет окружили бойцы и командиры. Летчицу подхватили на руки, стали благодарить за боеприпасы и не сразу заметили, что она ранена. Вызванные медики тут же, у самолета, сделали ей перевязку.

— Где это вас так изрешетили?— покачал головой командир батальона, глядя на пробитые в нескольких местах фюзеляж и плоскости.

Зоя сообщила комбату, что обнаружила скопление гитлеровцев, и показала на карте расположение их батарей.

После того как самолет разгрузили, она повела его на свой аэродром. Обратный полет был тоже нелегким; израненная машина плохо слушалась ослабевших рук летчицы.

Собравшиеся на аэродроме подруги с тревогой смотрели на быстро приближавшийся самолет. Все понимали, с ним творится что-то неладное: не тот был почерк у Парфеновой. Однако Зое удалось блестяще посадить машину. Она зарулила к командному пункту, выключила мотор, но самостоятельно выбраться из кабины уже не смогла — потеряла сознание.

Зою бережно вынесли на руках и осторожно уложили в подоспевшую санитарную машину. В пути она очнулась, увидела возле себя подруг, командира полка, поняла, что находится среди своих, и счастливо улыбнулась.

Раненую летчицу увезли во фронтовой госпиталь. Мы часто навещали ее. Здоровый организм, хороший уход и заботы подруг помогли ей быстро поправиться. Вскоре она снова вернулась в полк.

 

День Победы Зоя Парфенова отмечала вместе со всеми летчицами полка под Берлином. А потом пришел приказ вылететь на своих самолетах в Москву для участия в первом послевоенном воздушном параде. Во время подготовки к параду мне довелось еще больше сблизиться с Зоей. В свободные вечера мы вместе ходили в театр или кино, иногда и днем выкраивали время для посещения музеев, выставок.

В Москве мы узнали, что гвардии старшему лейтенанту Зое Ивановне Парфеновой указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1945 года присвоено звание Героя Советского Союза.

После воздушного парада полк снова вернулся в Германию. Там Зоя и познакомилась с отважным летчиком Михаилом Акимовым. Вскоре они поженились.

Мой муж служил в одном полку с Акимовым, и наши семьи были очень дружны. Мы часто навещали друг друга, а когда у меня родилась дочка, Зоя помогала мне вести несложное домашнее хозяйство. Ее участие в моей судьбе еще больше скрепило нашу дружбу.

Уже много лет Зоя Парфенова живет в Рязани. Но дружим мы, как и прежде. Нас сближают общие интересы — обе мы с удовольствием занимаемся патриотическим воспитанием подрастающего поколения. Большая дружба связывает Зою Ивановну с пионерами города. Она частый гость в их дворце.

Проходят годы, но ветераны по-прежнему в строю. Среди них и моя дорогая подруга Зоя Парфенова.