Рунт Мария Ивановна
Парторг 588 затем 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка 325-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта. Прошла с полком боевой путь от Донбасса до Германии.
"Товарищ парторг"
1941 год. Энгельс
В это же время Мария Ивановна Рунт, уроженка Куйбышева, ехала из города Лида на восток. Она окончила Куйбышевский педагогический институт и затем преподавала в средней школе. В 1937 году ее выбрали на руководящую комсомольскую работу. Война настигла Рунт в Западной Белоруссии в городе Лида, куда она приехала на комсомольскую конференцию. Гитлеровцы начали бомбить город в 4 часа утра 22 июня.
...По дорогам тянулись обозы. Шли женщины с детьми на руках, шли дети, цепляясь за юбки матерей, шли одинокие старики, потерявшие своих близких. А самолеты с черной свастикой на крыльях — паучьей эмблемой фашизма — со свистом и воем носились над дорогами, на бреющем полете стреляли из пулемета по живым мишеням, сбрасывали свой смертоносный груз. И кругом — пожары, пожары, пожары...
Рунт и Карпунина за одни сутки увидели столько человеческого горя, сколько не видели за всю жизнь. Они вырвались из охваченной пламенем войны Белоруссии, унося в сердцах жгучую ненависть к фашистским захватчикам.
...Наступил наконец день, которого с таким нетерпением ждал весь личный состав полка: был зачитан приказ, в котором говорилось, что из небольшого формирования образовался самостоятельный женский ночной легкобомбардировочный авиационный полк. Командиром полка была назначена Евдокия Давыдовна Бершанская. (Магид)
Лето 1942 года
В ГРОЗУ
В соседнем полку погиб летчик. Истребитель. Его смертельно ранило в бою. Он дрался над Ростовом. Один против трех «мессершмиттов».
Раненный, он привел дымящийся самолет на свой аэродром и посадил его. А когда к самолету подбежали, чтобы вытащить летчика, оказалось, что он был мертв...
Вечером его хоронили. Нельзя было ждать - войска наши отступали, и на следующий день могло быть уже поздно.
Никто из нас не знал этого летчика.
Парторг Мария Ивановна Рунт пришла и сказала нам: _ Пойдемте хоронить. У них в полку осталось совсем мало народу: каждый день потери. Почти всех перебили...
Мы уже укладывались спать в большом и неуютном сарае, который прозвали гостиницей «Крылатая лошадь» Погода стояла нелетная.
Одевшись, вышли. Небо было сплошь затянуто тучами, собиралась гроза. Мы направились к окраине станицы, где на телеге уже стоял гроб.
Полил дождь. Небо раскололось первым громовым раскатом. Причудливыми зигзагами вспыхивали молнии. В темноте мы шли за телегой по скользкой глинистой дороге. Хлюпала вода. Хлюпала под колесами, хлюпала в сапогах. Все промокли до нитки.
В тишине раздался голос Марии Ивановны:
_ Товарищи, прячьте подальше партийные и комсомольские билеты!
Медленно мы шли мимо аэродрома, мимо гостиницы
«Крылатая лошадь», в поле... Под проливным дождем. И молнии озаряли шествие.
Уныло брела тощая лошадка, покорно кивая головой.
Телега раскачивалась на ухабах, и хлюпала под колесами вода.
Мы хоронили летчика. Никто из нас не знал его в лицо. И никто не запомнил его имени
Кравцова"От заката до рассвета"
1942 год. Ассиновская
Аронова Р.:
Мария Ивановна Рунт, парторг полка, воспользовавшись небольшой передышкой в боевой работе — вторые сутки над нами висела низкая облачность и моросил дождь, — назначила партийное собрание. И вдруг перед самым собранием в полк приехал командующий воздушной армией генерал Вершинин. Приехал без предварительного уведомления.
— Хотел застать вас врасплох,— пошутил он,— да вот, оказывается, не вышло — вы уже в сборе.
Сначала девушки чувствовали себя при нем как-то неловко, но две-три реплики командующего создали атмосферу непринужденности, и собрание пошло своим обычным порядком — деловые выступления, жаркие споры.
Первым вопросом был прием в партию. Рунт огласила заявление летчицы Себровой.
— Расскажи коротко о себе, — предложила парторг. Ира подошла к столу. Всю свою довоенную биографию она уложила в две-три фразы: работала слесарем, училась в аэроклубе, потом стала инструктором-летчиком в том же аэроклубе. На фронт пошла добровольно.
— Вот и все.
— Скажи-ка, Себрова, не твой ли портрет был помещен на днях во фронтовой газете? — спросил командующий.
— Да, вместе со штурманом Наташей Меклин...
— Это за какие же заслуги? — допытывался Вершинин.
— Мы недавно склад горючего разбомбили, — смущаясь от всеобщего внимания, ответила Ира.
На собрании обсуждались тактические проблемы и вопрос об эффективности бомбометания.
В первые месяцы войны противник никак не мог понять, что за самолет у русских: встанет над целью, будто на якорь, и капает, капает бомбочками. Ни зенитки, ни прожекторы не были рассчитаны на такой «тихоход», и ПО-2 благополучно ускользал от них. Но потом враг раскусил секрет. Нашим техникам приходилось все чаще и чаще латать дыры. Нужно было менять тактику.
Начали практиковать полет парами. Первый самолет подходит к цели, отвлекает на себя огонь, а второй экипаж в это время спокойно и без помех бьет по основному объекту. Первый же сбрасывает бомбы на прожекторные и зенитные установки.
Но не всегда можно было лететь парой. Тогда прибегали к такой хитрости. Подходишь к цели на гораздо большей высоте, чем нужно для бомбометания. Убираешь газ, самолет бесшумно планирует, так же бесшумно уходит от цели. Только отойдя на более или менее безопасное расстояние, прибавляешь обороты мотору. Этот тактический прием очень полюбился всему летному составу и справедливо считался одним из самых надежных и эффективных.
Когда собрание подходило к концу, командующий попросил разрешения сказать несколько слов. Все притихли.
— Сейчас ругать будет, — шепнула мне Дуся Носаль.
— Вы самые красивые девушки в мире, — начал Вершинин.
По рядам пронесся легкий гул.
— Да-да, не удивляйтесь! Красота зависит не от того, сколько помады и пудры на лице. Кстати говоря, мне очень приятно отметить, что ни на одной из вас я не вижу этого камуфляжа. Человек красив своими делами, целью своей жизни. А вы участвуете сейчас в большом, благородном деле — в изгнании фашистов с нашей земли. Все вы пошли на фронт добровольно, по велению ваших горячих сердец, по зову комсомольской совести. Вы считаете — и совершенно правильно, — что судьба нашей Родины — это ваша судьба, и поэтому в тяжелый и грозный для Родины час вы без колебаний встали с оружием в руках на ее защиту. В этом и есть ваша красота. И не беда, что некоторые курносые носы облупились от ветра и солнца, что на голове нет локонов. После войны все будет, как прежде. Мой призыв к вам — повышайте еще больше свое мастерство, ибо чем точнее и крепче будем бить по врагу, тем ближе час нашей победы!
Слова командующего глубоко взволновали нас, побудили посмотреть на себя со стороны, полнее осмыслить то, что мы делаем. Мы даже вроде бы поднялись в собственных глазах...
