Себрова Ирина

Я листаю свою летную книжку.

Боевые вылеты. Сколько их было за три года... И один не похож на другой.

Читаю названия граф: задание, продолжительность полета, результаты бомбометания... А вот страницы лет­ных происшествий. Их тоже немало. За каждой корот­кой записью скрывается целое событие...

«12/ХI 1943 г. l-я эскадрилья. Боевое задание. Эки­паж: Себрова - Реуцкая. Здоровы. Самолет подлежит ремонту. При выполнении боевого задания самолет об­стрелян зенитной артиллерией противника. Посадка вне аэродрома. Самолет поврежден».

И дальше:

«12/ХI совершила 7 боевых вылетов: бомбила техни­ку противника на западной окраине Керчи».

Под утро со штурманом Ниной Реуцкой возвраща­лись с шестого полета. Скоро должен был наступать рас­свет, и мы рассчитывали, что больше в эту ночь не поле­тим. Порядком устали, хотелось спать. Полеты были на­пряженными.

      Но получилось иначе. Командир полка, выслушав наш рапорт, озабоченно сказала:

      - Может быть, успеете до рассвета сделать еще один вылет? Армия просит нанести побольше ударов...

Быстро собрались - и снова в полет.

Под нами Керченский пролив. Берег Крыма. Насе­ленные пункты. Маяк. Баксан, Аджимушкай... Наконец Керчь.

Мы над целью. Высота - семьсот метров. Маловато. Но набирать больше не хватает времени: с востока идет рассвет.

Заходим для бомбометания с севера. Выдерживаю боевой курс. Нина прицеливается, бомбит. Немцы нача­ли обстрел уже после того, как бомбы были сброшены. Видимо, не ждали такого позднего налета. Наш само­лет, конечно, хорошо виден на фоне светлого неба. Зе­нитки стреляют точно.

Нервы напряжены. Сейчас одна задача: выйти, вый­ти из-под обстрела. Но я почему-то уверена: что-то случит­ся. И действительно, в моторе появляется стук, я слышу перебои. Высота падает. Да, стреляют точно...

Наконец обстрел прекратился. Стало совсем тихо: мотор молчал. И я услышала, как непривычно громко затикали часы на приборной доске...

- Будем садиться, - как можно спокойнее сказала я Нине. - Приготовься.

Так и не выбрав площадки для посадки, мы снижа­лись куда-то на небольшой кусок израненной крымской земли, который держали наши войска на Керченском по­луострове.

Ниночке, совсем еще юной девушке и молодому штур­ману, никогда не приходилось садиться на вынужденную посадку. Мы снижались, а на горизонте и по бокам вырастали го­ры, и казалось, что самолет опускается в глубокий ко­лодец.

Последние метры высоты. Спереди надвигается чер­ная масса... Неужели врежемся?.. Небольшая пробежка. Резкий разворот - и самолет становится на нос. Правое колесо попало в воронку, и это нас спасло.

Откуда-то подъехала машина. Выскочили два солда­та, подбежали. Увидели, что вылезаем из самолета, спро­сили, не ранены ли, показали нам направление к приста­ни и уехали. На ходу крикнули:

Не задерживайтесь! Скоро бомбежка!

Осмотрелись вокруг. Уже почти совсем рассвело. То, что мы увидели, ошеломило нас. Нам просто повезло с посадкой.

Рядом с самолетом лежал на боку фашистский танк, впереди - танковые заграждения, справа - телеграф­ные столбы, чуть подальше - разбитый истребитель...

Захватив с собой спасательные жилеты, которые нам выдали на случай падения в море, поспешили к берегу, к пристани.

Комендант пристани пристроил нас на переполненный катер, который готовился к отплытию на Большую зем­лю. Усталый, небритый, с воспаленными от бессонницы глазами, он нервничал, то и дело, поглядывая на часы, и торопил капитана катера: надо было успеть пересечь пролив до начала бомбежки. Авиация противника еже­дневно по нескольку раз методично бомбила пролив и наш плацдарм на Таманском полуострове, не давая воз­можности подвозить подкрепления высадившимся в Крыму десантникам.

Наконец мы в море. На катере полно раненых. Под брезентом - убитые. Я и Ниночка здоровы, и по­этому чувствуем себя как-то неловко...

Расстояние через пролив - около пяти километров. Но этот участок весь заминирован, и катер плывет в об­ход, длинным путем. Капитан посматривает на небо. По­ка что все благополучно. Скоро причал. Но вот уже слы­шен нарастающий гул немецких бомбардировщиков, и через минуту весь пролив покрывается водяными столба­ми. Бомбы рвутся и на берегу.

Под грохот взрывов катер причаливает. Все, кто в  состоянии двигаться, бегут на берег и прячутся в во­ронках.

После бомбежки мы добираемся в полк на попутной машине. В следующую ночь опять полетим на боевое задание.