Амосова Серафима

 

 

 

         СЕРАФИМА

            АМОСОВА

(ТАРАНЕНКО),

 заместитель командира полка по летной части

 

 

В БОЯХ ЗА НОВОРОССИЙСК

Осенью 1943 года командование советских войск подготовило крупную операцию по разгрому немецко ­-

фашистской группировки в районе Новороссийска.

Командир полка получила приказ выделить восемь самолетов для непосредственного участия в этой опе­рации.

В первых числах сентября мы поднялись с аэродро­ма станицы Ивановской, где базировался авиаполк, и взяли курс на Геленджик. Летели днем: над равнинной местностью - бреющим полетом, а над гористой держались на безопасной высоте. По правде говоря, мне все время было как-то не по себе. Ведь в любую минуту нас

могли увидеть вражеские истребители, и тогда нашим тихоходным ПО-2 несдобровать. Поэтому, когда штур­ман Катя Рябова сказала: «Справа впереди вижу пару истребителей», у меня упало сердце, и мгновенно про­неслась мысль - сейчас начнется самое страшное. Если бы я летела одна, то, возможно, мне удалось бы, спустившись, ниже горных вершин, уйти от вражеских истре­бителей низинами и ущельями. Но со мной шла целая группа самолетов, которые не могли, конечно, свободно маневрировать.

Насколько возможно, прижались к горам. К счастью, это оказались наши истребители, они даже поприветст­вовали нас покачиванием с крыла на крыло.

До аэродрома назначения мы долетели благополуч­но. Приземлившись и зарулив самолеты на стоянки, осмотрелись. В таких условиях нам еще не приходилось работать: с одной стороны аэродрома - высокие ска­листые горы, с другой - море. Со сложностью полетов в гористой местности мы освоились еще в райо­не Грозного - Орджоникидзе. Но море почему-то пугало. Оно уходило к горизонту, мутно-зеленое, бу­шующее.

Летчики-черноморцы встретили нас подчеркнуто веж­ливо. Мы сразу почувствовали, что по отношению к нам они настроены довольно скептически, не очень верят в боевые возможности самолетов ПО-2, да еще управ­ляемых девушками. Многие из них даже не скрывали своего пренебрежения:

- А, бабий полк... Ну-ну...

Возможно, им было досадно, что на их боевых само­летах нельзя было бомбить точечные, малоразмерны цели, расположенные вблизи наших войск и что эту «ювелирную» работу поручали небесным «тихоходам», которые до войны использовались как учебные.

Черноморцы разместили нас в уютной, удивительно чистой землянке. Белоснежные простыни на нарах и даже цветы на столах. Нам это было приятно и вместе с тем наводило на мысль, что эта забота проявлена не­спроста: мы, мол, вот как хорошо вас встретили, а вы... на что вы способны?..

Нас это не смущало. Мы не сомневались в том, что с поставленной боевой задачей справимся, так как бы­ли достаточно обстреляны, и опыта у нас хватало: у многих летчиц к тому времени было по триста-четы­реста боевых вылетов.

   На следующий день прибыл наш наземный эшелон с техническим составом. Его возглавляла заместитель командира полка по политчасти Евдокия Яковлевна Рачкевич. Она, как всегда, быстро освоилась с «мор­ской» обстановкой и сразу же приняла необходимые ме­ры. Первым делом запретила девушкам купаться в море:

- Нет, нет! Ветер холодный, можете простудиться, а впереди боевая работа.

 

 

Девушки, грязные, пропыленные с дороги, сначала упрашивали ее, потом незаметно исчезли.

Вскоре они явились веселые, бодрые, чистенькие. Мы переглянулись с Евдокией Яковлевной и ничего им не сказали. Потом Рачкевич каким-то неуверенным го­лосом предложила:

- Симочка, может, и мы пойдем, искупаемся?

Со мной прилетели отличные летчики и штурманы: Маша Смирнова, Ира Себрова, Люся Клопкова, Женя Гламаздина, Клава Рыжкова, Клава Серебрякова и дру­гие. Для штурмана Мэри Авидзбы Новороссийская опе­рация имела особый смысл: от Геленджика до ее родной Абхазии было рукой подать.

До начала боевой работы оставались считанные часы. Все экипажи тщательно готовились к предстоящим по­летам. И вот, наконец, поступило боевое задание: унич­тожить мотомехчасти, расположенные в районе высоты тридцать семь.

Придя к самолетам, мы увидели необычную карти­ну: вблизи стоянок толпились летчики-черноморцы: при­шли посмотреть, как работают девушки-летчицы. Они стояли, молча, группами и почему-то на этот раз не от­пускали в наш адрес колких шуточек, к которым мы уже стали привыкать. Вернее, не обращали на мужчин никакого внимания: «Пусть себе веселятся».

Проверив готовность экипажей, я решила вместо се­бя оставить руководить полётами опытного заместителякомандира авиаэскадрильи Надю Попову: сама же по­летела со штурманом Катей Рябовой на боевое задание. Для меня, как руководителя этой группы, было важно самой увидеть все, что делается по маршруту полета, проверить расчеты и оценить обстановку в районе цели.

Вырулив на старт, я взлетела и.. сразу же оказалась над морем. Внизу, совсем близко, замелькали светлые барашки волн. Сделав круг над аэродромом, и набрав необходимую высоту, мы легли на заданный курс.

Осмотрелись вокруг. Все было удивительно красиво: справа белые зубцы гор, за ними темный силуэт Кавказ­ского хребта, снежные вершины, чуть розоватые от ис­чезающего солнца, под нами иссиня-черное, сверкающее море. И над всем этим - темное небо, усыпанное звез­дами...

Некоторое время мы летели спокойно. Неожиданно самолет начал резко терять высоту. Мотор работал на максимальных оборотах, а мы буквально падали вниз.  Вода надвигалась на машину всей своей огромной массой.

Нас охватило неприятное чувство беспомощности. Мы поняли, что попали в нисходящий поток, с которым не всегда удается справиться. Изменив курс к берегу, ждали границы потока, а самолет несло все ближе к во­де... Но машина вдруг вздрогнула, рванулась из сторо­ны в сторону и, как будто оттолкнувшись, стремительно понеслась вверх. Теперь мы оказались в восходящем потоке воздуха. Обе облегченно вздохнули: выбрались, наконец. Катя как-то чересчур оживленно стала гово­рить о воздушных течениях, о неравномерном прогрева­нии земли и воды, а я в это время думала о том, что вслед за мной летят другие девушки... Как-то они спра­вятся с этим злополучным течением?

А вот и цель. Кругом тихо. Ни огонька, ни выстрела. Прицелившись, Катя сбросила бомбы. Под нами вспых­нул огромный взрыв, и с земли потянулись щупальца прожекторов и цепочки разноцветных трассирующих пуль зенитных пулеметов. Маневрируя, мы благополуч­но вышли из зоны зенитного обстрела. Вслед за мной эту же цель бомбили все экипажи нашей группы.

В течение первых ночей фашисты не очень интенсив­но обстреливали наши самолеты. Видимо, не хотели об­наружить себя. Но когда мы им порядком надоели, они стали палить из чего только могли. Особенно достава­лось нашим ПО-2, когда мы пролетали вблизи Новорос­сийска: по самолетам била корабельная артиллерия, стреляли береговые батареи и зенитные орудия, распо­ложенные в городе.

День за днем шла напряженная боевая работа. Девушки проявили себя настоящими бойцами. Очень скоро изменили свое мнение о нас наши соседи - летчики­-черноморцы. Между нами установилось своеобразное взаимодействие: днем наносили удары по врагу они, а ночью мы.

Не знаю, каким образом, но мужчины проведали, что у штурмана Тани Сумароковой день рождения. Ут­ром, когда весь летный состав собрался в столовой, на­чищенные и наглаженные черноморцы сердечно поздра­вили именинницу, торжественно поставили на стол бу­тылку шампанского. И даже спели сочиненную ими песню, посвященную нашим девушкам. Мы, конечно, не стали вспоминать о ехидных частушках про «бабий полк», которые они распевали в первые дни нашего зна­комства.

Боевая работа становилась все напряженнее. Море, горы, зенитки... Иногда аэродром обстреливался дально­бойными орудиями, и тяжелые снаряды, шелестя, про­летали над нашими головами. По звуку мы скоро на­учились определять, где примерно разорвется снаряд­ с перелетом или недолетом.

Вместе с нами с аэродрома Геленджик на таких же самолетах ПО-2 выполняли боевую задачу летчики муж­ского полка под командованием майора Бочарова.

У нас с ними сразу началось негласное соревнование: кто больше сделает боевых вылетов и у кого будет вы­ше эффективность бомбардировочных ударов. В этом соревновании неизменно оказывались победителями на­ши летчицы: каждая из них успевала сделать больше вылетов за ночь, чем летчики братского полка.

Это объяснялось не только огромным подъемом, с которым обычно летали наши девушки, но главным образом слаженностью работы техников и вооруженцев на земле. Инженер полка по вооружению Надя Стрел­кова и старший техник-лейтенант Таня Алексеева суме­ли организовать обслуживание самолетов так, что каж­дый самолет простаивал на земле не больше пяти минут.

Были моменты, когда не хватало бомб - не успева­ли подвезти. Тогда наши вооруженцы пускались на хитрости, чтобы «захватить» оставшиеся на складе бом­бы раньше, чем это успеют сделать «братцы».

В те дни мне очень помогала замполит Евдокия Яковлевна. Она постоянно была с людьми, ее видели то на старте, то с вооруженцами, то с техниками, то среди летного состава. Она находила нужное слово для каж­дого из нас. Умела поднять настроение, вселить бод­рость. Ее любили. Ей всегда были рады.

...Наступила последняя ночь перед штурмом Ново­российска, ночь с 15 на 16 сентября. Получив боевую задачу, мы вырулили на старт. На командном пункте аэродрома присутствовали командующий Особой При­морской армией Иван Ефимович Петров, командующий4-й воздушной армией Константин Андреевич Вершинин, командующий ВВС Черноморского флота товарищ Ер­маченко и другие.

Все находились в каком-то напряженном ожидании, нетерпеливо посматривали на часы. И вдруг вокруг нас вспыхнули тысячи огней, все загремело, загрохотало..

От неожиданности я вздрогнула. Несколько минут про­должалась артиллерийская подготовка. От беспрерыв­ных залпов дрожала земля. Казалось, горы тоже гудели. Это была незабываемая, страшная и вместе с тем захва­тывающая картина. По окончании артподготовки мы по­лучили приказ на вылет.

Всю ночь самолеты нашей группы и братского полка подавляли оставшиеся очаги сопротивления противни­ка. А на рассвете поступил приказ: разбомбить штаб фашистских войск, расположенный в центре Новорос­сийска, у городской площади. И мы полетели вновь.

В результате этого налета штаб был уничтожен. А когда мы вернулись, нам прочли радиограмму, полу­ченную с передовой от моряков, сражавшихся на зем­ле: «Благодарим братишек-ночников за поддержку с воздуха». Они не знали, что вместе с братишками ле­тали и сестренки.