Литвинова Л. "Летят сквозь годы"
Март 1942 года. Энгельс
Склонившись у окна, запорошенного густым слоем, инея, Аня Малахова задумалась над письмом к матери. Перед ее глазами встала милая и ласковая мама, которая всегда так искренне радовалась успехам дочери, рано связавшей свою судьбу с авиацией. Она с гордостью читала в памятный день 1940 года аттестацию, выданную командованием Херсонской авиашколы летчице Анне Малаховой.
«Летай, дочка, только будь осторожна», - сказала тогда мама. А Аня ответила ей: «Я живу полной жизнью, только когда нахожусь в воздухе».
Аня улыбнулась сквозь слезы и приписала несколько строк сестре Нине: «Я очень рада за твоего Вовочку, хорошо, что он у тебя быстро растет. Береги его... Если буду жива, то после войны и у меня будет свой Вовка...»
...Чем дальше шло время, тем увереннее становился «летный почерк» пилотов и штурманов, тем более не терпелось девушкам скорее испытать себя в бою, тем томительнее становился каждый день, потерянный, по их мнению, здесь, в тылу.
- Когда же на фронт? - снова и снова спрашивали они.
И надо ли говорить, как все обрадовались, когда из Москвы прибыл приказ: 588-му женскому ночному легкобомбардировочному авиаполку готовиться к отправке на фронт; срок отправки - 1 апреля 1942 года.
Летчицы были довольны. Им казалось, что давно пора закончить учебную подготовку и перейти к фронтовой работе. Но жизнь показала, что девушки ошибались, переоценивали свой опыт и знания.
Однажды был назначен обычный ночной тренировочный полет. Каждый командир звена получил специальное задание.
Полетела и Попова со своим звеном. Ночь была темная, все небо заволокли густые облака. Справа и слева видны бортовые огни двух ведомых экипажей: слева Тормосиной и Себровой, справа - Ани Малаховой и Маши Виноградовой. Подошли к цели. И вдруг Попова услышала:
- Заходим на цель. Бортовых огней ведомых не видно.
- Как не видно? - заволновалась летчица.
Она заложила глубокий вираж, огляделась. Действительно, ведомые исчезли. Что за наваждение! Может быть, они уже вернулись? Но задание надо выполнять. Засекли расположение «фонарей» на полигоне и легли на обратный курс.
Благополучно приземлившись на своем аэродроме Попова доложила обстановку и вдруг услышала.
-Младший лейтенант Попова, г де ваше звено?
- Думаю, что экипажи Тормосиной и Себровой потеряли ориентировку и заблудилась,- спокойно ответила Надежда.
- «Думаю». Нужно не думать, а знать. Вы командир и отвечаете за действия своих подчиненных в той же степени, как и за свои.
В эту ночь не вернулись четыре человека, и все с волнением и нетерпением ожидали рассвета.
С первыми проб лесками дня полетели на розыски. Маршруты были известны, и вскоре на снегу увидели разбитые машины. Рядом с одной из них нашли Тормосину и ее штурмана Комогорцеву.
Обломки второго самолета нашли неподалеку от полустанка. Солдаты и офицеры расположенной поблизости воинской части осторожно вытащили останки летчиц Ани Малаховой и Маши Виноградовой.
Девушек похоронили на кладбище в Энгельсе. Весь полк пере живал тяжелую утрату.
Решением командования отправка на фронт была отсрочена. Всем было ясно, что необходимо доучиваться, совершенствовать летное мастерство. Занятия возобновились по новой, значительно расширенной программе.
« Ты представь, дорогая, - писала в эти дни Сима Амосова сестре, - сколько за эти месяцы дополнительной учебы в самый разгар войны я могла бы уничтожить фашистов! Но мне говорят, что владеть боевой машиной посложнее, чем водить гражданский самолет. В этом я и сама сейчас убеждаюсь. Успокаивает меня только твердая уверенность, что наверстаю...»
из книги Магид "46 Гвардейский Таманский.."
