Сквозь грозу

Ночные ведьмы

  65-летию Победы

   

Жигуленко Женя

   М.Чечнева

СКВОЗЬ ГРОЗУ

После долгих лет разлуки мы сидели у нее в кабинете. Бывшая летчица, моя однополчанка Герой Советского Союза Евгения Андреевна Жигуленко была в тот период председателем профсоюза работников госучреждений, членом краевого Совета профсоюзов, депутатом Сочинского горсовета. Было это в 1963 году.

Непрерывно звонил телефон. Из разговоров, которые вела Женя Жигуленко, мне стало ясно, что нам пока не удастся побыть вместе: слишком многим людям одновременно была нужна моя боевая подруга, каждый час ее времени был на строгом учете. Поняв это, я испытала одновременно и радость, и волнение...

 

Ей было двадцать лет, когда началась война. Студентка второго курса Московского дирижаблестроительного института, она без отрыва от учебы отлично окончила Московский аэроклуб и к тому времени была летчицей-спортсменкой и парашютисткой.

В октябре 1941 года Женя Жигуленко пришла в здание академии имени Жуковского, где находился сборный пункт девушек, направлявшихся на формирование женской авиационной части.

Я с ней познакомилась в авиационном училище в Саратовской области и потянулась к женственной, обаятельной, остроумной девушке.

Когда наш полк перелетал на фронт, на одном из промежуточных аэродромов по пути к Сталинграду мы произвели посадку около деревни. У каждого экипажа был свой бортпаек, и мы сбились в кружок, чтобы перекусить и отдохнуть.

Но бортпаек — это прежде всего сухомятка. И девчата шутили насчет того, чем бы промочить горло.

Вдруг от группы отделилась Женя Жигуленко. Она четко подошла к командиру эскадрильи Амосовой и попросила разрешения отлучиться на несколько минут в деревню. Комэск разрешила. Тогда Женя лукаво глянула на Полину Макагон, загадочно улыбнулась и исчезла.

«Куда? — недоумевали мы.— Что она задумала?»

Все разъяснилось, как только мы увидели приближавшуюся подводу, а на ней двух девушек. В одной из них мы сразу узнали нашу Женьку. Добродушная улыбка разлилась по ее лицу. Подъехав к самолетам, она легко соскочила с телеги и направилась к комэску.

— Товарищ командир,—доложила она,—получите бидон молока! Это их подарок,— кивнула Жигуленко на стоявшую рядом молодую колхозницу...

Первой летчицей, с которой Жигуленко летала на фронте, была Полина Макагон, по характеру полная ее противоположность. Рассудительная, спокойная и вроде бы неторопливая Полина хорошо дополняла свою стремительно-неудержимую подругу. Летая штурманом, Женя одновременно выполняла обязанности и начальника связи эскадрильи.

Боевое крещение она приняла в июньскую ночь 1942 года, во время жестоких боев на реке Миус. Перед первым вылетом она передала комиссару эскадрильи Ксении Карпуниной свое заявление: «На выполнение боевого задания я желаю идти коммунисткой. Священное звание члена партии клянусь оправдать с честью. Буду до конца предана делу Коммунистической партии, буду защищать Родину, не щадя своих сил и самой жизни».

В эту ночь Жигуленко открыла личный счет мести врагу...

Фронтовая жизнь не огрубила ее порывистой, нежной девичьей души. Женя очень любила природу. В редкие часы отдыха она отправлялась на рассохшейся лодке вверх по реке. Вымокшая, усталая, но счастливая и довольная, возвращалась с охапками водяных лилий в общежитие.

Ее летчица Полина Макагон часто находила в своей кабине цветы, которые Женя успевала нарвать за несколько минут до старта. Ей хотелось порадовать подругу, с которой она направлялась на задание.

Полине Макагон шел двадцать второй год, но выглядела она старше своих лет. В полк пришла уже опытной летчицей. Как и Женя, была влюблена в небо. Полина знала, что Женя мечтает тоже стать летчицей, и помогала ей до тонкости изучить машину...

В ночь на 14 августа 1942 года экипаж Макагон—Жигуленко вылетел на очередное задание. Тьма стояла кромешная, лишь в кабине летчицы чуть светились стрелки приборов.

Самолет шел ровно, лишь изредка проваливаясь вниз. Потом девушки ненадолго попали в восходящие и нисходящие потоки воздуха. И наконец пересекли Сунженский хребет. Скоро должен был появиться населенный пункт Павлодольская на Тереке. Проверив расчеты, штурман убедилась, что они идут точно по курсу.

И вдруг самолет сильно тряхнуло. Одновременно где-то невдалеке ослепительно сверкнула змейка молнии. Громовой раскат заглушил гул мотора. Началась гроза.

Гроза в воздухе была для По-2 страшнее любого, самого сильного вражеского обстрела. Однажды в нашей дивизии от грозы сгорело в воздухе сразу несколько машин.

Новая вспышка молнии осветила клубящийся хаос грозовых туч и потоки воды, низвергавшиеся на землю. Тучи становились все плотнее. Сквозь них невозможно было «нащупать» цель. Пришлось снизить заданную высоту бомбометания. Но под кромкой облаков их стало трепать еще сильней. Летчица с великим трудом удерживала самолет.

Посоветовавшись, решили обойти грозу. Штурман изменила курс, засекла время. Летчица строго выполнила все команды. Вокруг была все та же темень. Только молнии теперь сверкали не слева, а справа. Машину по-прежнему бросало из стороны в сторону. Полина напрягала последние силы.

Наконец их По-2 вынырнул рядом с заданным пунктом. Альтиметр показывал 800 метров. Жигуленко с помощью САБ осветила цель, внимательно осмотрелась и сбросила бомбы.

На земле вспыхнуло три пожара. Убедившись в этом, летчица развернула самолет на обратный курс.

Немцы, видимо, не ждали налета в такую погоду. Словно спохватившись, рванулись вверх прожекторные лучи и стали шарить по небу, рассекая его на темные четырехугольники. Ударили зенитки. Но экипаж был уже вне досягаемости огня и шел на свой аэродром.

Гроза не унималась. Самолет словно плыл в сплошном ливне. Черное от грозовых туч небо сливалось с черным провалом земли. Сориентироваться в такой обстановке весьма сложно. Но штурман с честью вышла из положения и вывела самолет точно к своему аэродрому...

А бывали испытания и потрудней. Например, в районе Грозного, когда самолет Макагон—Жигуленко, имевший на борту бомбовую нагрузку, наткнулся при взлете на неожиданное препятствие (взлетная площадка была весьма неудобной). Летчица не растерялась, быстро выключила мотор и посадила машину. Для штурмана же эта посадка была неожиданностью, и Женя сильно ударилась о приборную доску. На мгновение она даже потеряла сознание.

К великому счастью, бомбы не взорвались. Летчица и штурман отделались испугом, если не считать ушибов и незначительных травм. Отказавшись от лечения, они уже через два дня снова вылетели на задание.

 

Мысль о том, чтобы стать летчицей, не покидала Женю ни на минуту и, когда Полину Макагон назначили командиром эскадрильи, Жигуленко добилась своего...

Ноябрь 1943 года выдался в Крыму холодным и ветреным. День за днем метеосводка заканчивалась двумя лаконичными словами; «Погода нелетная».

В ту ночь ветер бушевал с какой-то особой силой. Он приносил эхо выстрелов и запах гари: на Эльтингене шли беспрерывные бои.

В течение двадцати шести ночей совершали мы отчаянные рейсы к десантникам.

И вот однажды я вылетела вслед за Евгенией Жигуленко. Штурманом у нее была Полина Ульянова.

Я видела, как при подходе к цели их самолет плотным кольцом схватили прожекторы. Видела, как самолет Жигуленко заметался из стороны в сторону, уклоняясь от разрывов зенитных снарядов. Видела, как мастерски Женя вышла из-под обстрела и вновь взяла курс на цель. Долго ее самолет не мог выйти из перекрестных лучей прожекторов. Прошло еще несколько томительных секунд. И вдруг маленький По-2 начал быстро снижаться.

Сердце сжалось от боли: неужели сбили?

Гитлеровцы, видно, решили, что самолет обречен, и перестали его обстреливать. А машина, чуть было не коснувшись земли, вдруг приняла горизонтальное положение и над головами растерявшихся фашистов понеслась к морю. Израненный, искалеченный самолет набрал над морем нужную высоту и вновь вернулся к Эльтингену, чтобы выполнить задание. Груз был сброшен точно в цель...

Только на аэродроме, увидев ее искореженную машину, мы поняли, какой подвиг совершила наша скромная Женя.

 

Вслед за отступавшим под натиском советских войск противником наш полк продвигался на запад. 10 июля 1944 года Жигуленко со штурманом Ниной Даниловой получила задание уничтожить группировку фашистов в районе Гнесичей в Белоруссии. Впервые за время войны в этот раз мы вылетали днем. Женя зашла на цель на высоте 400 метров вместо заданных 700. Штурман Данилова сбросила бомбы на головы гитлеровцев. Несмотря на то, что противник обстреливал их машину из пулеметов, девушки строго выдержали заданный курс и отбомбились точно. Позднее в районе, где они сбросили бомбы, было обнаружено около двадцати убитых немецких солдат.

Однажды во время срочного перебазирования полка Женя Жигуленко попали в автомобильную катастрофу. Очнулась она в госпитале, в большой залитой солнцем комнате, на постели с белоснежным бельем. Ощупала себя — руки и ноги на месте. Пошевелилась — все вроде в порядке. «И в таком состоянии вылеживаться в госпитале? Не бывать этому!»—решила она.

Деликатно, но твердо начала просить врачей о выписке — ничего не выходит. Попыталась хитростью получить свою одежду со склада — убедилась, что все напрасно. Но не такой человек Женя, чтобы отказаться от задуманного. Плотно закутавшись в госпитальный халат, расстроенная, вышла она во двор, потом выглянула на улицу, попыталась остановить машину. И удача улыбнулась ей. Так в госпитальном халате прикатила на грузовике в деревушку, где стоял полк.

Поздно вечером за беглянкой приехали из госпиталя и под охраной увезли ее. В этот раз отсутствовала она всего один день. После консилиума врачи выписали ее, при условии, что в течение нескольких суток она будет отдыхать в части. Слово Женя дала. Но разве усидишь, когда подруги уходят на задание и кругом столько дел!

На следующий день Жигуленко снова включилась в боевую работу...

8 октября 1944 года Женю назначили на должность командира звена. А 23 февраля 1945 года она узнала ошеломившую ее новость. В этот день в полку был оглашен Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР о присвоении девяти девушкам высокого звания Героя Советского Союза. Среди них была и гвардии лейтенант Евгения Жигуленко.

В ее летной книжке было записано 968 боевых вылетов в качестве штурмана и летчика.

 

После окончания войны Женя еще десять лет прослужила в Советских Вооруженных Силах. Она летала штурманом на Дальнем Востоке, одновременно училась на заочном факультете Военно-политической академии имени В. И. Ленина, успешно окончила ее.

Уволившись из армии, Жигуленко уехала в Сочи, Но не отдыхать, а работать. И здесь, в Сочи, мы встретились спустя много-много лет.

Еще в первые минуты нашей встречи я заметила груду писем у нее на столе. Пока Женя вела прием, я, с ее разрешения, стала читать их. В одном жители Тоннельной улицы благодарили своего депутата за оказанную помощь. Теперь их улица оделась в асфальт, а в дома проведены водопровод и канализация. В другом письме у Евгении Андреевны просили совета молодожены, в третьем—пожилая женщина жаловалась на задержку пенсии...

— Женя, а что связано с этим письмом? Расскажи, если не секрет.— И я прочитала вслух следующие строки: «Спасибо Вам и поклон большой, Евгения Андреевна! Я теперь имею свою цель в жизни. Это такое счастье — приобрести знания и применять их для блага народа».

Женя взглянула на письмо, и глаза ее потеплели.

— Это действительно интересно. Письмо связано с судьбой одного паренька...—сказала она.—Коротенько расскажу. Пишет мне Николай Зырянов. Юноша этот работал на стройке подсобным рабочим и мечтал приобрести специальность... Я помогла ему поступить в Новочеркасское училище механизации. Зырянов будет специалистом. Вот и вся история, Марина...

Время летит, и его не остановишь. Теперь я чаще вижу Женю Жигуленко — она работает в Москве, в Министерстве культуры РСФСР. Дел у нее великое множество, но Женя все так же приветлива, проста, человечна. И нет для нее ничего дороже, чем дело, которому она служит. О таких людях принято говорить, что вместе с сердцем им подарен природой «вечный» двигатель... Моя боевая подруга Евгения Андреевна Жигуленко принадлежит, несомненно, именно к таким щедрым и неутомимым людям. И я горжусь этим.

   
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ФОНД ПОДГОТОВКИ КАДРОВ. ИНФОРМАТИЗАЦИЯ СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ.
Сайт сделан по технологии "Конструктор школьных сайтов".
Hosted by uCoz