Голубева Ольга:
"Командир была строга и немногословна. Невысокого роста, с ярким во всю щеку румянцем на неулыбчивом круглом лице, на котором ярко выделялись серые глаза, она смотрела на каждого из своих подчиненных спокойно и требовательно. Ни лихачества, ни промаха она не прощала. Смирнова не только умела требовать от экипажа, звена, эскадрильи безукоризненного выполнения своего долга, но и от себя прежде всего. Она довольно часто повторяла, что в авиации нет мелочей. Если летчица, считала она, подходит к самолету в грязных сапогах, в неопрятном комбинезоне и в несвежем подшлемнике, она не готова к полету. Сама Смирнова всегда была одета безукоризненно и даже щеголевато. Не то что пальца — лезвия ножа не просунешь за пояс, так она затягивала свою тонкую талию. Сапоги сверкали как черные зеркала, а подворотничок сиял первозданной белизной. Строго спрашивая с подчиненного, она никогда не повышала голоса, не срывалась на крик, умела смотреть на данную ей власть как на свою обязанность, как на необходимую сторону своей работы.
— Профессия летчика и штурмана, — говорила она на разборах полетов, — требует постоянного самоотверженного труда и учебы. Для того чтобы ум, воля, здравый смысл, нервы, мышцы были готовы принять единственно правильное решение, летчик и штурман должны чувствовать себя в кабине так, словно там они родились и выросли".
Сумарокова Татьяна:
"Больше половины вылетов я сделала с командиром эскадрильи, одной из самых опытных летчиц — Марией Смирновой. Я выжила благодаря ей. И награда нашла меня через 50 лет..."
Ирина Ракобольская:
Когда Машу увидели иностранные корреспонденты, они, глядя на ее юное лицо, не поверили, что она боевой летчик. Один из них, полагая, что его не поймут, сказал своим коллегам: «Навешали на девочку орденов и думают, что мы поверим!» Это было на 4-м антифашистском митинге в Москве в августе 1944 года. На нем выступала Бершанская...
"Наша третья эскадрилья" (О. Голубева)
"Всем смертям назло" (Чечнева М. "Боевые подруги мои")
"Контроль полета "(Голубева О.)
"Женщина -командир эскадрильи"
22 сентября 1943 года.Хутор Маевский
"Бесстрашный смелый летчик, командир эскадрильи Маша Смирнова, впоследствии Герой Советского Союза, 22 сентября 1943 года первая сделала свой 500-й вылет. Мы и попраздновали по этому поводу... Внешне Маша походила на мальчика-подростка. Небольшого роста, затянутая в талии так, что, казалось, вот-вот переломится, краснощекая, круглолицая, с голубыми открытыми глазами, всегда аккуратная до мелочей. Маша летала в нашем полку со дня его формирования и до конца войны. В эскадрилье ее уважали и побаивались. Она была требовательна и справедлива.
Я всегда удивлялась, почему не бледнеют ее щеки от долгих бессонных ночей. Ведь каждую ночь — полеты, каждое утро — тренировка молодых летчиков. Звание Героя она получила в первой пятерке: Носаль, Никулина, Руднева, Смирнова, Пасько.
На ее груди красовался орден Александра Невского. Редкий в нашем полку. [78]
Когда Машу увидели иностранные корреспонденты, они, глядя на ее юное лицо, не поверили, что она боевой летчик. Один из них, полагая, что его не поймут, сказал своим коллегам: «Навешали на девочку орденов и думают, что мы поверим!» Это было на 4-м антифашистском митинге в Москве в августе 1944 года. На нем выступала Бершанская..." (Ракобольская)
"
Маша Смирнова до войны была учительницей и дошкольным воспитателем. Представьте себе ее в белом халате и косынке. Она сидит на пеньке и читает ребятишкам сказочку. Проходит время, и эта самая воспитательница совершает свой 705-й (!!) боевой вылет на бомбежку врага. Это уже не сказочка. Это чистая правда...
Я смотрю на Машу и думаю. Пройдут года. У Маши будет внучка. И внучка скажет своей подружке: «А моя бабушка кавалер ордена Александра Невского».
Б. Ласкин
Осень 1943 года. Пересыпь
В районе Новороссийска над Малой землей висели САБы, освещая желтоватым светом сразу большой участок боевых действий. Командир эскадрильи Маша Смирнова и штурман эскадрильи Дуся Пасько еще издали увидели эти немецкие «фонари» желтого цвета. Маша сказала:
— Где-то здесь ходит немец. Сегодня они тоже работают ночью. [219]
— Они всегда выбирают лунные ночи, — заметила Дуся. — Смотри, как хорошо он осветил наши траншеи. Кстати, и свои тоже.
В этот момент прямо по нашим позициям высыпал бомбы немецкий самолет — от взрывов взметнулись кверху снопы искр.
— А вот и сам он... Впереди справа, выше нас! Видишь?
— Вижу, — ответила Маша.
Светила полная луна, и на фоне темно-голубого неба был отчетливо виден вражеский самолет, который разворачивался над морем. Девушки, надеясь, что самолет, отбомбившись, уйдет, решили не мешкая заходить на цель, пока «фонари» еще освещали землю.
— Зайдем со стороны моря, — сказала Дуся, — а потом сразу на обратный курс.
Однако немец не уходил. На какое-то время они его потеряли, но потом опять увидели.
— Нас ждет, — осторожно пошутила Дуся. — Увидит сейчас нашу бомбежку — и мы у него на крючке...
Но Маша шутить не любила, поэтому решительно заявила:
— Тянуть нельзя! Надо быстрее бомбить и уходить.
— Давай, заходи с курсом 70°. Так... Подверни чуть правее... Стоп!
Серия бомб перекрыла вражескую траншею.
— Молодец! — похвалила своего штурмана Маша, заложив глубокий крен, чтобы увидеть результат бомбежки. И сразу вошла в пике, уходя от цели.
Новороссийск и Малая земля остались позади. По-2 уже приближался к своему аэродрому, когда Маша вдруг сказала: [220]
— Знаешь, Дуся, это мой 500-й боевой вылет...
— Да ну? Поздравляю! Что ж ты молчала?
— Вот теперь, когда впереди посадочные знаки, можно и сказать об этом.
Днем в полку чествовали Машу Смирнову, которая первая добилась такого результата — 500 вылетов.
Меклин Н.
"Бывали случаи, когда самолеты «По-2» работали как корректировщики, непосредственно содействуя артиллеристам.
Однажды Мария Смирнова и Татьяна Сумарокова, возвращаясь с бомбардировки, стали свидетелями обстрела нашей артиллерией укрепленной точки противника. Заметив, что снаряды не долетают до цели, они низко опустились над огневыми позициями артиллеристов, выключили мотор и крикнули:
— Бейте дальше, метров на сто!
Артиллеристы услышали их.
Продолжая наблюдение, девушки заметили, что теперь снаряды перелетают. Об этом они тем же способом сообщили артиллеристам, и пушки стали бить в цель."
Магид А.
