"Глупые, глупые девчонки" (Кравцова Н. "От заката до рассвета"
"Фея в солдатской шинели" (Голубева О. "Звезды на крыльях")
В имении «Тик-так» (О.Голубева)
«Ничего существенного»(О. Голубева)
Рассказывает Калерия Рыльская:
«...Вспоминая свой полк того времени, я вижу всегда одну и ту же картину. Обширное поле и над ним белорусское небо. Грустный и тихий закат. Все наши самолеты уже вырулили на старт, стоят рядком. Они вычищены, заправлены бензином и маслом. Все дырочки залатаны, под плоскостями подвешены бомбы, девичьи пальчики уже ввернули в бомбы взрыватели и законтрили ветрянки проволочными усами. Посадочные огни — три лампочки — зажжены, но еще светло, и они неярко желтеют на зеленой траве. Моторы выключены. Еще нет задачи на сегодняшнюю ночь. Катя Олейник улетела за ней к "большому хозяину", а мы в ожидании сидим дружной кучкой и сумерничаем. Штурманы вытащили из планшетов большие склеенные листы двухкилометровок, сплошь испещренных красным и синим карандашом.
Опустились тихие сумерки. И мы сидим не шелохнувшись, боясь нарушить мирную тишину вечера.
Но чуткий слух уже ловит знакомый звук мотора, в пустынном небе появляется черный крестик, и Катенькин самолет тихонько, по-домашнему, садится поблизости, не нарушая очарования тихого вечера. Минуты прошли — и поле опустело. Все самолеты улетели на запад...»
24 августа 1944 года. Курово. Польша
Экипаж Катя Олейник-Оля Яковлева также был атакован ночным истребителем. Немцы применили новую тактику борьбы с нашими ночными бомбардировщиками. В зоне патрулирования они периодически подвешивали САБы на высоте большей, чем та, на которой работали У-2, пожары на земле подсвечивали "воздушный коридор" снизу. Наши самолеты попадали в хорошо просматриваемое пространство, и немецкий летчик действовал наверняка.
-Катя, сзади справа истребитель противника! - доложила Оля летчице.
Катя Олейник была опытная летчица. Резким скольжением направила самолет к земле, но фашист успел дать очередь из своих пулеметов. Обе девушки были ранены, Оля Яковлева серьезно. САБ погас, и в наступившей темноте им удалось уйти от преследователя. Оля следила за высотой, почти бреющим они по кратчайшему пути пошли на свой аэродром. С земли наши наземные части видели все и ракетами подсветили передний край своей обороны. Парашютов у экипажа не было, да и воспользоваться ими они вряд ли бы смогли.
В полку их экипаж прозвали "Стара" и "Мала". Катя Олейник, с мягким украинским юмором, обращалась к подругам не иначе как" Стара, скажи ..." или: " Как думаешь, Стара ..." А штурмана своего Оленьку сама Катя называла "Мала". Катя была, как говорили, летчиком от бога. Ее штурман, Олечка, маленькая изящная девушка, была немногим младше Кати, но летали они слаженно, прекрасно дополняя друг друга. Именно эта слаженность и спасла их. Пока Катя маневрировала, Оля следила за всем остальным, не подавая вида, что ранена. Пуля попала в бедро, и летный комбинезон намокал от крови.
Солнце уже вставало из-за горизонта, когда их самолет, весь изрешеченный пулями, с перебитым управлением, сел на своем аэродроме. У Кати была прострелена рука, но она сумела привести свой У-2 и раненого штурмана домой.
Полк работал по объектам противника в районе населенного пункта Остроленка. Сильная зенитная оборона была позади, задание выполнено, внизу территория, занятая нашими войсками - самолет с экипажем Чечнева- Акимова возвращался на базу. Высота 600 метров, сквозь редкие облака светила луна. Видимость была хорошая, но что-то подсказывало летчице - "будь начеку'''. Гибель экипажа Макаровой -Белик была еще свежа в памяти полка, и летчица Марина Чечнева по переговорному устройству попросила штурмана Сашу Акимову почаще просматривать задний сектор.
Атака немецкого истребителя была настолько неожиданной, что только чистая случайность спасла самолет. Летчицы увидели самолет противника, когда он пошел на второй заход, первые очереди его пулеметов прошли мимо. Трудно сказать, что сыграло на руку врагу: луна или газовые струи из выхлопных патрубков, истребитель решил повторить атаку.
Спасение только у земли, но высота и так невелика. Другого выхода не было, и летчица резким скольжением направила самолет вниз. Когда до земли оставалось метров двести пятьдесят, длинная очередь пропорола плоскости и фюзеляж. В последний момент летчица сумела отвернуть в сторону, и следующая трасса прошла мимо. До земли около ста метров, фашистский летчик был уверен, что самолет подбит и если не горит, то экипаж не мог уцелеть. А самолет и экипаж уцелели. Выровняв машину, на высоте не более ста метров летчица продолжала вести самолет на свой аэродром.
Пляц А.Л.
Декабрь 1944 года. Польша
После атаки ночного истребителя раненую Олю Яковлеву отправили в госпиталь. Старания медиков успехом не увенчались – пуля застряла глубоко в бедре и извлечь ее без опасности для здоровья не удалось. Организм этой хрупкой девушки шел на поправку. Неся в себе маленький коварный кусочек вражеского металла.
После возвращения Оли из госпиталя они с Катей Олейник получили особое задание командования - вести фотосъемку результатов боевой работы полка. На самолет была установлена фотоаппаратура, и техник по спецоборудованию Орлова провела с экипажем техническую учебу. Фотографирование с самолета дело непростое, а ночью тем более. В качестве фотовспышки применялись специальные дорогостоящие фотобомбы ФОТАБы. Садиться с ними было запрещено, они могли вспыхнуть в любой момент от любого сильного толчка, поэтому, поднявшись в воздух, нельзя было возвращаться без снимков. По полученным фотоснимкам в дивизии судили о результативности работы полка, поэтому работу поручили самому "ювелирному" экипажу.
Первый боевой полет с фотоаппаратурой провели в районе городка Пултуск на реке Нарев.
Получив указание Ставки командование фронтом приступило к разработке плана операции, согласно которому главный удар должен быть нанесен с пултуского плацдарма на Нареве в обход Варшавы с севера, а с мангушевского и пулавского плацдармов - южнее Варшавы в направлении на Познань. Поэтому данные воздушной разведки и фотосъемки были крайне необходимы. Погода не благоприятствовала фотографированию местности, скоростные самолеты не могли провести качественную фотосъемку позиций противника, особую ценность приобретали снимки, сделанные с тихоходных самолетов У-2, но они работали только ночью.
Самолет шел на цель. Помимо фугасных бомб в этот полет взяли ФОТАБ. Фотосъемку необходимо было провести после бомбардировки позиций противника всеми самолетами полка, экипаж Олейник-Яковлева работал последним.
-Цель вижу, наши отбомбились, держи боевой курс! – передала по пере говорному устройству штурман.
На зенитный огонь уже не обращали внимания, было необходимо идти строго по боевому курсу. Цель под ними, сброс фотобомбы, яркая вспышка внизу и...
-Катя, я, наверное, не нажала на кнопку фотокамеры, - доложила Оля.
-Мала, да ты что? - в недоумении ответила летчица.
Весь обратный путь до своего аэродрома Оля мучительно пыталась снова и снова вспомнить все свои действия над целью. По условиям фотографирования необходимо было сразу за вспышкой фотобомбы нажать на кнопку фотокамеры, эту синхронизацию должна была выполнить штурман, но одновременно она же должна была следить за точностью выхода на цель. Нервное напряжение усиливалось обстрелом с земли.
Результаты фотографирования срочно отправили в дивизию, повезла их Катя.
Минуты казались часами. Оля с нетерпением ждала возвращения своей летчицы. Ее врожденная честность и порядочность никогда не позволяли ей схитрить, скрыть или переложить вину на другого. Она понимала, что случись так, что снимки не получились или их просто нет, отвечать ей.
Самолет приземлился, Катя не торопясь вылезла из кабины на плоскость, и первой, кого она увидела, спрыгнув на землю, была Оля.
-Все в порядке, Мала!
Пляц А.Л.
