Механики
Вооруженцы
Энгельс 1941-42
Каждый день, чуть свет, техники уже были на аэродроме, у своего четвертого ангара. Быстро и аккуратно они выводили самолеты на линейку. Начинался очередной трудовой день.
В тот год зима была суровая, с сорокаградусными морозами. С Волги дул резкий ветер, обжигая лицо, леденя руки. А сколько технических неполадок, маленьких аварий случалось на первых порах из-за того, что у девушек еще мало было знаний, навыков...
Только авиамеханик Таня Алексеева имела опыт обслуживания моторов, особенно важный в тяжелых зимних условиях. Остальные представляли себе это лишь теоретически, а многие и теорию-то слабо знали.
Днем работалось сравнительно легко. Солнечные лучи, правда, не грели, но от них как-то теплее становилось на душе. Зато по ночам приходилось очень тяжко. Они были долгие, холодные, и когда начались ночные полеты, авиамеханикам приходилось по четырнадцать-пятнадцать часов [46] быть на старте. Чтобы как-нибудь согреться, они старались все врем и двигаться, бегали, прыгали на одном месте, и, хотя под конец не помогало и это, никто не слышал от них и слова жалобы. Таню Алексееву, Дусю Коротченко, Катю Бройко, Соню Лаврентьеву, Римму Прудникову, Тоню Вахрамееву, Веру Дмитриенко, Галину Корсун, Раю Харитонову, Аллу Казанцеву, Зину Петрову и других механиков подруги всегда видели бодрыми. Они всегда были готовы подхватить шутку, сердечным словом согреть подругу и работали неутомимо. "(Магид)
Лето 1943 года
...Каждую ночь боевые экипажи вылетают на цель. Вспыхивают лучи прожекторов, они шарят по небу, сближаются, и вот самолет пойман. Штурмана и летчика ослепляет нестерпимый свет... Бьют зенитки. Хочется уйти вверх, вниз, но... перегруженный бомбами самолет идет с мизерной скоростью 60-100 км/час, в зависимости от скорости встречного ветра. Томительно тянется время. Иногда в течение 10 минут не удается уйти от прожектора. И это на высоте порядка 1000 м. Выше мы обычно не летали, так как наши цели чаще всего очень близки от передовой, и от нас требовалась особая точность бомбометания.
Около часа длится полет, а на земле ждут механики и вооруженцы. Осматривать, заправлять самолет, подвешивать бомбы они [54] умели за три-пять минут. Трудно поверить, что молодые тоненькие девочки в течение ночи своими руками и коленками, без всяких приспособлений подвешивали каждая до трех тонн бомб. Эти скромные помощники летчиков показывали подлинные чудеса выносливости и мастерства. А механики? Целые ночи работали на старте, а днем — ремонт машин, подготовка к следующей ночи. Были случаи, когда механик не успевала отскочить от винта при запуске мотора и ей перебивало руку.
Необходимо было постоянно повышать напряженность боевой работы. Но как? При существующей системе обслуживания каждый механик сам выпускал свой самолет на задание ночью, он же готовил его к полетам днем. Времени на сон почти не оставалось.
Слишком многолюдно было на старте, и мало четкости в работе. Один тянул бензозаправщик или машину с бомбами в свою сторону, другой настаивал, чтобы в первую очередь был приведен в готовность его самолет...
И тогда мы ввели новую систему обслуживания — дежурными сменными бригадами. За каждым механиком закреплялась определенная операция на всех самолетах: встреча, заправка или выпуск... Вооруженцы тройками дежурили у машин с бомбами. Руководил один из старших техников АЭ.
Боевые ночи стали напоминать работу отлаженного заводского конвейера. Вернувшийся с задания самолет уже через пять минут был готов к новому вылету. Это позволяло летчикам в некоторые зимние ночи делать по 10-12 боевых вылетов.
А Нина Худякова, делая круг перед посадкой, уже сверху кричала: «Вооруженцы, бомбы!» И тут уже не зевай... Благодаря такой организации полетов мы стали совершать за ночь больше вылетов, чем «братцы».
Воодушевленная достигнутыми результатами, я уговорила нашего инженера Софью Озеркову обобщить для дивизии «опыт обслуживания ночных боевых вылетов на самолетах По-2», что та и сделала. В результате Озерковой объявили выговор за нарушение наставления по технической эксплуатации...
Соня долго не могла простить мне моего штабного рвения, советовала никогда не спешить с подобными донесениями начальству. Несмотря на «разнос» (да простят нам это за давностью лет все боги уставов и наставлений), мы продолжали работать бригадами, но уже никогда не пытались обратить на это внимание вышестоящего штаба. (Ракобольская)
"Звонит телефон, начальник штаба дивизии, поддразнивая меня, говорит, что «лошади майора Бочарова успели сделать больше выездов», чем мы. Не верится что-то. Некстати вспоминается, как недавно от неудачно выпущенной ракеты сгорел хвост самолета. А у Бочарова подбили машину и пришла телеграмма: «Лошадь погибла, хвост подходит Озерковой...» Таков шифр.
Иду посмотреть, как обстоят дела на старте. Свет фонаря выхватывает из темноты сосредоточенные, перепачканные лица вооруженцев. Шутка сказать — на каждую из них уже приходится около двух тонн подвешенных бомб, подвешенных нежными женскими ручками...
На крыле бензозаправщика притулилась фигурка механика — это Тоня Рудакова, или Пончик, как прозвали ее подруги за красные, круглые щеки. Сейчас они серые."(Ракобольская)
Технический состав