Штурмана Руфу Гашеву вызвали к командиру полка. С волнением она вошла в сарай на краю поля, где располагался штаб полка. Рядом с Бершанской стояла летчица, ее лицо показалось Руфе знакомым.
-Ну что, Руфа, хочешь летать? - спросила командир.
-Да, конечно - ответила Руфа.
Это Оля Санфирова. Она будет твоим летчиком. Я думаю, что увас будет хороший дружный экипаж,- продолжила Бершанская и, обращаясь к Оле, добавила:
- Техником самолета будет Тоня Вахромеева, ты ее знаешь. Вы свободны, можете идти!
-Есть идти! - ответили девушки хором.
Долгим был путь Ольги Санфировой в полк. Она собиралась стать летчиком-истребителем. Опыт летной работы у нее был большой, и в Энгельсе ей доверили проверку пилотирования молодых летчиц. Одна из них в полете попросила разрешения пройти бреющим. Леля разрешила, но летчица допустила ошибку, самолет зацепил линию электропередачи и потерпел аварию. Разбирательство шло несколько месяцев и, наконец, она рядовым летчиком попала на фронт.
Новому экипажу достался старенький потрепанный самолет, но это не смущало девушек, теперь они так же, как и другие, могли летать на боевые задания.
Экипаж Санфирова - Гашева получил боевую задачу уничтожить переправу через реку Дон. Несколько предыдущих боевых вылетов на уничтожение скоплений немецких войск и техники прошли успешно. Летчица и штурман сработались и начали понимать друг-друга без команд. На душе у Руфы стало спокойнее, снова появилась вера в свои силы. Великое это дело - поверить в себя.
Ориентироваться ночью в Сальских степях было очень сложно. Единственные крупные ориентиры - реки и озера были редки, одна надежда - правильный курс и расчет.
Самолет поднялся в воздух. Настроение у экипажа было отличное. Мысленно они уже представляли, как разнесут эту переправу в пух и прах.
По времени уже должна быть цель, а переправы нет! "Что за ерунда!" - подумала Руфа. Внизу под ними четко были видны дороги по обе стороны реки, а самой переправы нет!
Что будем делать? - спросила Руфа по переговорному устройству.
-Давай ударим по скоплению машин на берегу, вон их там сколько собралось! - ответила Леля.
Руфа точно навела самолет на цель, отбомбились удачно.
-Саму переправу не видели, отбомбились по машинам на берегу,наблюдали большой пожар и много мелких разрывов, - доложила Руфа на КП после посадки.
Переправа проложена под водой, притоплена, и ее не всегда можно заметить, хорошо, что не бомбили в темную, а действовали наверняка, - одобрила действия экипажа Бершанская.
Следующим пришел самолет Нади Поповой и Кати Рябовой. Они сообщили, что обнаружили еще одну переправу западнее хутора Луговского.
-Ну, теперь мы им подсветим! - заявила Руфа, беря на второй по лет две светящие авиабомбы.
Маршрут тот же, внизу промелькнули два озерка, это как раз на половине пути.
-Идем точно по маршруту, до цели 20 минут! - доложила штурман.
Леля в ответ кивнула головой, что означало: поняла.
Впереди отчетливо был виден Дон. Он поблескивал, как стальная извилистая лента. Хорошо была заметна с воздуха линия фронта и вялая с обеих сторон перестрелка. По дорогам двигались машины, но нужна была переправа, и только она. Вот и хутор, от него пошли вдоль Дона.
-Вижу цель - узкая темная полоска поперек реки - доложила летчице Руфа. САБы бросать не будем, и так все хорошо видно!
-Начинаю снижение, давай курс! - попросила Леля.
Но попасть в переправу им не удалось, цель слишком узкая, прицел несовершенный, а главное - не было еще достаточного опыта бомбометания.
-Считай пустой вылет, пошумели, попугали фрицев и все! - сказала Леля.
Самолет возвращался на свой аэродром, но вдруг Руфа почувствовала, что по времени должны быть знакомые ориентиры - озера, а их нет. Проверив расчеты, она сообщила летчице новый курс, но по истечении расчетного времени стартовые огни их аэродрома так и не показались. Еще несколько раз меняли курс, а огней по-прежнему не было видно.
Стало ясно, что произошла потеря ориентировки. Летчица взяла курс на восток, чтобы к моменту, когда закончится горючее, не оказаться на территории, занятой врагом.
"Я определенно не штурман, а мешок с песком!" - подумала про себя Руфа.
-Приготовь ракеты, будем садиться, горючее кончается! - скомандовала Леля.
Подсветили площадку и сели. Ровное поле, недалеко огоньки небольшого хуторка. Не глуша мотора, вылезли из кабин, достали наганы и пошли к ближайшей хате. Начинало светать.
Подошли, все заколочено. В окне соседней хаты показалось лицо женщины.
-Как называется ваш хутор? - спросила Леля.
Хозяйка смотрела на нее широко открытыми глазами и молчала.
-Выйдите, пожалуйста, на крыльцо! - попросила Леля.
В ответ женщина замахала руками и торопливо пробормотала: Я ничего не знаю, идите к председателю, он живет в следующем доме.
"К председателю? Значит, немцев на хуторе нет! И на том спаси бог", - подумали девушки.
Председатель оказался мужиком приветливым, сразу все объяснил, и летчицы бегом направились к своему самолету. Их аэродром оказался сравнительно недалеко, на северо-западе.
-Горючего до дома явно не хватит, но по маршруту есть большой аэродром, - Леля впервые заговорила командным голосом.
-Сядем на нем, заправимся и пойдем "домой", - заявила она.
Вскоре показался большой аэродром с широкой взлетно-посадочной полосой и капонирами. Один-единственный самолет, тоже У-2, оказался связным из дивизии. От летчика девушки узнали, что базировавшиеся на этом аэродроме истребители совсем недавно перелетели на новую точку. Парень оказался знакомым Лели и поделился горючим. Казалось, даже мотор повеселел и, весело пофыркивая, донес
их до своего аэродрома. Посреди поля стояла одинокая фигура. Самолет приземлился, и техник Тося обрадованная, что все живы, встретила свой экипаж.
А я уж подумала, что вас сбили, командир собиралась высылать самолет на ваши поиски! - затараторила Тося.
-Типун тебе на язык! - весело отозвались девушки.
-Тут ночью летали фрицы, бомбили, полеты были прекращены,"старт" выключили, а вас все нет и нет! - не унималась техник.
-Выключили стартовые огни? Так вот почему мы не видели своего аэродрома! - одновременно решили летчицы.
На душе у Руфы стало немного легче, но перед Лелей все равно было стыдно. Самой себе Руфа дала зарок никогда больше, ни при каких обстоятельствах, не действовать опрометчиво, на глазок, строго соблюдать штурманские наставления. Недаром говорили, что уставы и наставления в авиации написаны кровью погибших летчиков.
Лето 1943 года. Маевский
До линии фронта от хутора Маевского было рукой подать. Самолеты поднимались в воздух, и сразу была видна река Кубань, а там и оборонительные укрепления противника. Если идти на цели по прямой, то самолеты не успевали набирать нужную безопасную высоту полета при пересечении линии боевого соприкосновения войск. Поэтому летали по ломаной линии. Сначала, после взлета, самолеты должны были идти вдоль линии фронта, а набрав безопасную высоту, разворачиваться и брать курс на цель.
Экипаж Санфирова- Гашева решил не терять времени на "ломаный" маршрут, а идти на цель прямо, зная, что в тех местах у немцев не было ни прожекторов, ни зениток, над территорией противника набрать нужную высоту и выйти на цель. Удачно проскочили два раза, а в третьем полете... Самолет пересек линию фронта Не высоте 200-250 метров. Немцы открыли огонь из всех видов стрелкового оружия. "Огненные пчелы" - трассирующие пули, как побеспокоенный рой, метнулись к самолету.
От зенитного, даже прицельного обстрела можно было как-то уйти, маневрируя по высоте и направлению, а от этого беспорядочного бешеного огня спастись, казалось, невозможно.
Вдруг штурман получила сильный удар в ногу. Самолет чудом вышел из обстрела, не получив серьезных повреждений. Нога у штурмана немела и тяжелела, но крови не было. До цели было совсем недалеко.
Выполнив задание, экипаж вернулся на свой аэродром. Вылезти из кабины самолета Руфе помогли. На боку был здоровенный синяк с кровоподтеками. Техник самолета Тося облазила всю кабину и обнаружила в полу под сиденьем штурмана маленькую дырочку.
-Пуля пробила пол, ударилась в прут сиденья и рикошетом ушла в хвост! - сделала свое заключение Тося. - Лезете куда не надо, а теперь работы на целый день.
Это было хорошим уроком, нарушение приказов безнаказанным не бывает.
Вахромеева Тоня
