"Операция Вера" (Голубева.О.)
"Наш механик Верочка" (О. Голубева)
1941. Саратов
Вслед за Лидой Целовальниковой в кабинет стремительно влетела Вера Маменко.
– Час от часу не легче, – заволновалась комиссия, – одна мелкота. Сколько тебе лет? Вера с вызовом ответила.
– Восемнадцать! Скоро, совсем скоро будет. Но при чем тут года? Посмотрите, какая я сильная!
Члены комиссии с улыбкой смотрели на Веру. Перед ними стояла девушка лет шестнадцати, круглолицая, светлоглазая.
– А родители тебе разрешили?
Вера не любила говорить, что она детдомовская и поэтому с некоторым вызовом парировала:
– Я сама себе хозяйка. Меня мой детдом рекомендует!
Со всех концов ехали девчонки к Расковой, которая формировала женскую часть, и все, как одна, твердили: «Возьмите хоть кем...» Каждая сама выбирала свою судьбу. Сами того не понимая, шли на подвиг.
Есть подвиги такие, которые всем видны. А есть такие, которые совершаются негромко, незаметно. Не считают себя героями механики и вооруженцы из гвардейского женского полка. Четыре часа трудилась на холоде Вера Маменко. Руки распухли. Красные, с поломанными черными ногтями, они казались обваренными кипятком. Пальцы онемели, и гайки валились из рук. Но в заданное время самолет был готов к вылету!
Я часто думаю: где мы научились всему этому? Откуда силы брались? Вместо скорых побед, о которых мечтали, на нас обрушилось нечто невообразимое. И мы должны были найти свое место в этой войне, выстоять в неожиданной ситуации громадных потерь. Конечно, и в самые тяжелейшие времена мы верили в большую победу. Но вначале надо было учиться одерживать победы малые, прежде всего над собой. После аварии или катастрофы, когда на тебя дохнула смерть, уже трудно, как прежде, относиться к полетам. Вырабатывается боязнь резкого пилотажа, нервная дрожь при каждой неверной ноте в работе мотора, а уж при виде зенитного огня и прожекторов зуб на зуб не попадает. Ноги становятся ватными, и сердце норовит закатиться... (Голубева О.)
Май 1943 года.Пашковская
В мае 1943 года полк стоял под Краснодаром. Однажды утром, когда летный состав еще отдыхал после боевой ночи, Оля Голубева, проверив электрооборудование самолетов эскадрильи и устранив обнаруженные дефекты, сидела вместе с техником Верой Маменко у машины. Девушки с завистью смотрели, как тренируются десантники. Вера Маменко была такой же фантазеркой, как и Оля Голубева, У обеих сразу мелькнула мысль — а почему бы им самим не стать десантниками? Работали бы в тылу врага, взрывали вражеские штабы, уничтожали склады оружия и боеприпасов, подрывали мосты и различные важные объекты...
Не сговариваясь, они направились к капитану, проводившему тренировку десантников.
Тот внимательно выслушал девушек и посоветовал обратиться, как положено, по команде о зачислении в десантную часть.
Комиссар эскадрильи Ирина Дрягина взялась помочь девушкам, но в штабе авиационной дивизии на эту затею посмотрели другими глазами. Дрягина получила нагоняй от начальства за то, что «поощряет беспочвенные фантазии девчат». Ей посоветовали серьезнее относиться к подобным просьбам. (Чечнева М. "Боевые...")
Осень 1943 года.Ивановская
"Вот уже почти два месяца я летаю с Ниной Ульяненко, а механиком у нас — вот повезло! — Вера Маменко, с которой я подружилась с первых дней формирования полка. Мы все ровесницы, хотя Нина и кажется нам старше. Она отличается от нас немногословием, сдержанностью, взрослой серьезностью. Наш 19-летний командир и в полку считается спокойной, здравомыслящей, [40] по-житейски мудрой. Все в ней вызывает доверие — крепкая
фигура, широкий лоб, прямой взгляд, сильные руки. А выражение лица такое, какое бывает у людей, хорошо знающих, чем кончится сегодняшний день и чем начнется завтрашний.
Нина перед нами имела большие преимущества: она до войны кончила аэроклуб, а мы с Маменко самолет впервые увидели только в полку. Однако Вера быстро освоила По-2. До того как стать механиком у Нины Ульяненко, она уже имела на счету более тысячи обслуженных боевых вылетов. Часто по два самолета одновременно обслуживала, и ничего — справлялась. Несмотря на небольшой рост, Вера отличалась исключительной выносливостью, а ее маленькие руки были сильными и ловкими. Ульяненко часто говорила о своем механике: «Мал золотник, да дорог»."
Осень 1943 года.Ивановская
"— «Вставай, подымайся, рабочий народ!» — громко пропела Маменко над нами, и мы с Ниной враз проснулись.
Люди на войне много работали и смертельно уставали. Научились спать сидя, стоя, на ходу. В любых условиях. Но, заслышав сигнал побудки, любой зов, тут же просыпались и готовы были действовать.
— Машина к полету готова, товарищ командир!
— Пойдем посмотрим, — отозвалась Ульяненко.
— А вы молодцы. — В голосе механика слышалось восхищение. — Олейник и Жигуленко доложили, что вы подавили огонь двух артточек.
— В этом и твоя заслуга, — сказала летчица. — Это ты у нас молодец!
— Спасибо... — Маменко запнулась. — А я... я думала... — И замолкла.
— Что же ты думала? — Нина вплотную подошла к Вере.
— Что... Что вы не доверяете мне. Всегда так придирчиво предполетный осмотр производите.
— Эх ты... — Ульяненко натянула Вере пилотку на глаза и передразнила: — «Я... ду-у-мала». В авиации есть золотое правило: доверяя, проверяй. Пора бы тебе к этому привыкнуть.
Ульяненко нисколько не сомневалась в механике. Маменко была внимательна к самолету. Вся машина у нее блестела и сияла чистотой. Она хорошо усвоила, что авиация не признает ни маленьких, ни больших неисправностей. Любая, даже самая пустяковая, неполадка, даже грязь, будь она в моторе или в кабинах, — все может привести к катастрофе. И тем не менее Ульяненко всегда перед полетами производила личный осмотр. Такая уж традиция в авиации.
О. Голубева
Маменко Вера
